Забыв про усталость, Сергей сбежал вниз к видневшемуся контрольно-пропускному пункту, конечно, с обязательной будкой и шлагбаумом.
Проверив документы, бравый старшина 1-й статьи козырнул Стрелкову и, поведя глазами направо и вверх, сказал:
— Вон, видите красное здание на сопочке? Это штаб. Вам туда.
Дежурный по штабу встретил лейтенанта приветливо, но, прочитав направление, уточнил:
— Здесь штаб части. Сейчас вам это ни к чему. Идите прямо в дивизион, к Туркову, — и, выйдя с Сергеем из здания, объяснил, как туда пройти. — Кстати, командир дивизиона сейчас у себя. Удачи вам, лейтенант.
— Товарищ капитан третьего ранга, лейтенант Стрелков прибыл для дальнейшего прохождения службы.
Стрелков четко щелкнул каблуками, что должно было означать: «вот я каков, флотский, знаю порядок».
Сидевший за столом невысокого роста, коренастый, с быстрым взглядом из-под мохнатых бровей капитан 3 ранга встал, шагнул ему навстречу.
— Здравствуйте, Стрелков! — улыбнулся комдив. — Ну, что ж, фамилия для военного вполне подходящая. Нам хорошие стрелки нужны. А вот насчет «дальнейшего прохождения службы» это совсем даже напрасно. Нет еще у вас, лейтенант, дальнейшего прохождения. Служба только начинается. Училище — это не в счет. Как говорят: «Это присказка, не сказка. Сказка будет впереди». А вы как думаете?
— Не согласен, товарищ капитан третьего ранга, думаю, что училище — это служба, — почему-то охрипшим вдруг голосом отпарировал Сергей. — А если учесть, что до этого я еще юнгой был, то можно сказать, что здесь у меня все же будет «дальнейшее прохождение службы».
Высказав это, Сергей переступил с ноги на ногу и, решившись окончательно, смело поглядел в глаза комдиву. В глазах комдива вспыхнуло любопытство.
— Ах, вот мы какие, даже с юнг начинали? Это важно. И что не соглашаетесь — хорошо. Свое мнение все да надо иметь. Ну, давайте направление.
Он повертел в руках документ, выданный Сергею в отделе кадров флота, и, многозначительно подчеркивая каждое слово, отчеканил:
— Назначен командиром торпедного катера. Заметьте, лейтенант, — командиром. Конечно, торпедный катер не крейсер и не подводная лодка, однако командир есть командир. Это хорошо, лейтенант, начинать свою службу командиром.
Комдив внимательно взглянул на Стрелкова. Даже почему-то встал и отошел к окну, а оттуда еще раз с любопытством оглядел лейтенанта.
— Так. Спорт любите?
— Конечно, — удовлетворенно подтвердил Сергей.
— Небось вспоминаете, как в училище вас наставляли: «Спорт и самодеятельность на флоте нужны позарез, без них службы нет». А я думаю так: «Что в спорте, например, самое главное?»
Он помолчал многозначительно и сам себе ответил:
— Прикладная сторона. Приобрел ценные физические качества — вложи их в службу. Прославлять дивизион надо в море, а не на различных соревнованиях. Впрочем, за сборную команду выступать надо. А чем увлекался?
— Плаванье, водное поло, гребля, парус, — с энтузиазмом отозвался Сергей.
— Хорошо, — одобрил комдив. — Все морские виды спорта. А я вот футбол люблю, — неожиданно добавил он, — до сих пор мяч гоняю с матросами. Мне уж жена говорит: «Не солидно, Петр». А что поделаешь — люблю. Вот только теперь в защите играю, форвардом уже не тяну.
Немного помолчав и еще раз оценивающе приглядываясь к Стрелкову, он продолжил:
— О том, с какими оценками окончили училище и о характеристике — не спрашиваю. Об этом будем судить в море, по службе, а не по бумагам.
Он снова уселся в кресло. Но, взглянув на часы, вскочил и, обращаясь к капитан-лейтенанту, который молча наблюдал за ними со стороны, сказал:
— Борис Сергеевич, ты тут поговори с лейтенантом, а я мигом в штаб слетаю на доклад, — и, повернувшись к Стрелкову, бросил на ходу: — Это наш замполит, капитан-лейтенант Гуськов, выкладывайте ему все начистую.
И он, хитро подмигнув Стрелкову, исчез за дверью.
На душе у Стрелкова стало намного теплее. «А комдив вроде ничего, веселый…»
С минуту офицеры сидели молча. Замполит задумчиво поглядывал на Сергея, а тот с напускным спокойствием рассматривал кабинет комдива. Все было по-спартански просто. Двухтумбовый стол, кресло, по бокам вдоль стен стулья. За столом на стене портрет министра обороны в маршальской форме со всеми орденами и медалями. На столе, под массивным стеклом, какие-то списки, календарь и плотный листок бумаги с надписью: «Короткий доклад — признак высокой морской культуры». В углу, справа от стола на прочной подставке, небольшой сейф. Вот, пожалуй, и вся обстановка.
— Вы, Сергей Иванович, — сказал улыбчиво замполит, — не удивляйтесь и не огорчайтесь. Не любит наш комдив всякой показухи и парадности, а порядок любит. Человек дела, опытный моряк, ветеран войны. Строгий, но отходчивый… А в каком жанре самодеятельности вы выступали?
— Стихи читал, — вздохнув, ответил Сергей и, немного помолчав, добавил: — Свои стихи.
— Ну, что ж, — оживился замполит, — это совсем даже неплохо. Печатались где-нибудь?
— Было кое-что в газетах.
— А песню не пробовали написать? — замполит даже привстал и наклонился к Сергею. — Очень нам нужна песня о катерниках. Музыканты свои и даже, можно сказать, композиторы есть, а вот с поэтами туговато.
— Можно попробовать, — неохотно согласился Сергей. — Только я так понял, что служба не оставит для этого времени.
— Нет, почему же. Надеюсь, именно служба и вдохновит вас.
Пока отсутствовал Турков, замполит рассказал Сергею об истории части торпедных катеров, ее боевом пути, участии в войне с Японией, об успехах в боевой и политической подготовке.
— Кстати, в спорте наш дивизион традиционно первый в части. Есть даже свои чемпионы флота.
— А как же служба? — вырвалось у Сергея.
— И служба идет хорошо. Главное, чтобы спорт не стал самоцелью. Тут комдив совершенно прав. А что касается организации спортивно-массовой работы, то именно он у нас и есть самый главный зачинатель. Впрочем, вскоре убедитесь сами.
Беседа с замполитом становилась все интересней. Сергей уже гордился, что попал именно в эту часть и к суровому Туркову. К тому же капитан-лейтенант Гуськов хорошо знал людей и был отличным собеседником: умел слушать. И Стрелков приободрился, разоткровенничался и даже кое-какие стихи свои прочитал. Замполит одобрил, хотя и заметил, что нужно «побольше конкретности».
— Ну, ничего, послужите, интересные детали и образы сами придут.
А тут и комдив появился.
— Ну как, комиссар, изучил новенького?
— Да, Петр Федорович, главное — ясно. А все остальное — в процессе совместной службы.
— Ну, лейтенант, — Турков повернулся к Стрелкову, — и повезло же тебе. К самому Быкову попал. Небось, слыхал о таком? Герой Советского Союза, бывший северянин.
Еще бы не слыхать. Знаменитая дымзавеса Быкова, обеспечившая победный исход дерзкой атаки торпедных катеров в августе 1944 года у мыса Кибергнес, известна была каждому курсанту. Сердце Стрелкова радостно сжалось от мысли, что он вскоре встретится со своим первым командиром, да еще каким!
В это время дверь кабинета распахнулась и на пороге стремительно возник среднего роста капитан-лейтенант, удивительно знакомый чем-то Стрелкову. И хоть Сергей никогда не видел Быкова, но почему-то сразу понял — он.
— А вот и Быков, легок на помине, — обрадовался комдив.
— Кто меня тут поминал? — вскинул брови Быков. — И добрым ли словом?
— Добрым, добрым, Василий Иванович, — радостно приветствовал его комдив, и глаза потеплели и даже в голосе исчезла хрипотца, он стал чистым и звонким. Комдив откровенно любовался ладной, подтянутой фигурой Быкова. — Вот тут к тебе «для дальнейшего прохождения службы» прибыл лейтенант Стрелков. Принимай пополнение.
— Моряк из юнг, спортсмен, поэт, — уважительно добавил Гуськов.
— Ну-ну, — улыбнулся Быков и внимательно посмотрел на Стрелкова. — Ну, здравствуй, Стрелков.
Быков двумя руками пожал протянутую руку Сергея.
— Давно тебя жду. Нужны командиры. Тут у нас еще на некоторых катерах, правда старых, мичмана стоят на штате, так с войны и остались. Практики они хорошие, ничего не скажу, а вот в теории, — Быков развел руками, — не сильны. — И, оборачиваясь вновь к Стрелкову, спросил:
— Какое училище кончали?
— Ленинградское, имени Фрунзе, — не без гордости ответил Сергей.
— А-а, фрунзаки-женихи, как называют вас в Ленинграде. Хорошее училище. Старейшее в стране. Сам Петр Первый основал.
— Он почти женат, Василий Иванович, — вновь вклинился в разговор Гуськов и со значением посмотрел на Быкова.
— Понятно.
Быков посерьезнел. Это подбодрило Сергея.
